НОСКИ

Город Ковров. Пасмурно. Грязные газели съезжают за ворота. Подкатываются к эстакаде, где их уже ждут серые грузчики. Водитель откидывает борт и закуривает, глядя, как молчаливые мужички принимаются за разгрузку. Мешки с нитками постепенно перекочёвывают в помещении. Мужички шутят.

Ни каждый в своей жизни мечтает стать грузчиком. Как многие мечтают стать космонавтами, президентами, некоторые врачами. Редко кто с детства мечтает стать чиновником или грузчиком. Но потом жизнь складывается так, что тебе ни что не остается, как пойти в грузчики. Здесь ни кто не ставит условий, здесь нет собеседований и не надо резюме, ты просто соглашаешься, находишь дома грязную одежду и вот уже поджидаешь новую газель.

Тюки с нитками были погружены на автокар и увезены в цех. Ни кто не мечтает работать на автокаре с детства. Но об этом начинаешь мечтать, когда работаешь грузчиком. Чтобы работать на автокаре нужно везение, удача и наладить отношения с начальником цеха – а это уже карьера.

Марина обычная девушка. Конечно, она читала Космополитен и смотрела Муз-ТВ, но глядя на жизнь в Коврове, ей все прочитанное и увиденное казалось сказкой. Поэтому, после школы она пошла в ПТУ и вот работает оператором вязального станка. В её обязанности входит насадка нитей на барабан и следить, чтобы нить не соскакивала с игл. У неё есть молодой человек Эдик. Эдик работает на автокаре. Можно сказать, что Эдик делает карьеру. И вот он заруливает к ней, она деловито вспарывает тюки, извлекает нити, Эдик шлепает её по заднице, она заливается смехом, старт, барабаны закрутились, машина зашумела, Эдик уехал.

Глядя как крючки цепляют нити она мечтала о ребёнке, о квартире, поехать с Эдиком на море, они мечтали о большом цветном телевизоре, о том, что вечером приготовить Эдику. Подошёл мастер – вечно занятой бойкий старичок, в руках у него были лекала и чертежи.
-Маринка, эту партию доделывай и новые начнем!
-Чего???
-Новые начнём!
-Аааа!
-С узором! Красная линия будет идти, а потом синяя и зелёная! Справишься?
-Матвей Николаевич, справлюсь!

Работать на носочной фабрики – это ни то, о чем люди мечтают с детства. Они хотят быть ветеринарами, военными, милиционерами, космонавтами. Но потом влюбляются, нужны деньги, чтобы одеться перед девушками, а девушкам нужны деньги на косметику и тоже одеться. Первые поцелуи, так и закружило, появляются другие мечты – накопить на телевизор, поехать отдыхать с Эдиком.

Вязальная машина делает 200 оборотов в секунду – это намного быстрее, чем вяжет ваша бабушка. Носок получается за несколько минут. Задача Марины только следить и вовремя менять нити. За брак её штрафуют, но Матвей Николаевич, все понимает. После вязальной машины носки попадают на ваккумную трубу к Людмиле Петровне.

Её бросил муж. Уехал на заработки в Москву, копал котлован в Домодедово, ему не заплатили, он запил, познакомился с одинокой москвичкой, починил ей трубы… И не вернулся в Ковров. Она осталась одна со Светой и Алешкой. Света и Алешка мечтали. И мать им в этом помогала. Читала книги о разных странах, о профессиях, проверяла дневники, новые игрушки. Старалась себе лишний раз не купить, а всё детям. Алешка стал покуривать, а Света начала краситься. Вчера пришла поздно, принесла 4000р. Вот и сейчас Людмила Петровна сидела, насаживала носки на вакуумную трубу и делала шов, потом выворачивала… и думала о Свете, о том, где она была и что из неё получится. Хорошо бы, если она будет учительницей или медсестрой….

После того, как носки зашивают они попадают в вакуумную трубу и по ней уходят к Валентину Петровичу, отставному военному. Его ни куда больше не берут, потому что, он слепой на один глаз и ему нечего вспомнить, кроме войны в Афганистане. Как они прыгали из вертолета в песок, как стреляли по духам, как клинил автомат, первые потери… Теперь же шершавыми руками он брал носки и одевал их на металлическую ногу. Брал и одевал, брал и одевал. Говорят, что монотонная работа успокаивает женщин, от себя скажу, что и на бывших военных она действует так же положительно.

После того как носки на железной ноге проедут в огромные утюге, где закрепляют их форму, они возвращаются снова к Валентину Петровичу, они возвращаются уже партиями, на большой иголке – это происходит раз в 10 минут и здесь Валентин Петрович переключается, ему кажется, что до этого он стреляет по одной цели, а потом резко перекидывает свой корпус, выдергивает чеку, духи слева! И снимает с иголки 10 носков и кидает их в большую корзину.

Из корзины носки берёт Люба. Она школьница, поэтому считает, что всё временно, ей нравится математика, её все любят, она мечтает стать экономистом, мечтает ходить на каблуках и ездить на красном пежо, мечтает о богатых друзьях. Она в отличии от Маринки не считает, что все это сказки, она считает, что есть остров и там так живут, поэтому, Люба, мечтает заработать денег и уехать поступать в Москву, а там… Но пока она берёт корзину с носками и относит к большой стиральной машине, кидает их туда добавляет красители, противомикробные средства. И поворачивает тумблер ВКЛ. Носки крутятся, красятся и заодно обрабатываются специальным составом.

Люба никуда не уедет, под новый год она выпьет, переспит с Эдиком и будет воспитывать ребёнка одна, окончив курсы бухгалтеров переберётся в расчетный отдел. Но и там её уволят, она не сможет адекватно расчитывать зарплату Эдика, он будет постоянно жаловаться Илоне Владимировне, а та ругать Любу……

Носки идут на упаковку. Это задача для Маргариты Павловны. Она уже и не помнит, о чем мечтала. Её сын служит в армии, она думает отправить ему сало и как-нибудь передать самогонки. Весь её мозг напряжен, отправить посылку так, чтобы ни кто не заметил. Вечером она посоветуется с Матвей Николаевичем, он мужик опытный, и подскажет – разлить самогон по пузырькам, а пузырьки вставить в яблоки, а яблок отправить много. Куда столько яблок? Полезно, Матвей Николаевич всегда любил яблоки.

Дальше снова подъезжает Газель, грузчики не спеша забивают её тюками с носками, водитель с грохотом закрывает борт и давя лужи выезжает из ворот. Он едет на склад. Ни каждый мечтает о работе водителя, но ему нравится. Правда, он мечтал быть водителем фуры, огромного Мерседеса или Шкании, сидеть наверху, в тепле, вместо этого фырчала Газель. Работать водителем хорошо – дома оставляешь истеричную жену, детей оглоедов и уезжаешь в рейс, когда приезжаешь о тебе уже успевают соскучиться и перед тем как сильно поругаться, ты уезжаешь снова в рейс. Из Москвы привозишь что-то вкусненькое. Впрочем, хорошо, когда есть постоянная работа.

Газель скрывается в здоровом ангаре – это склад готовой продукции. Отсюда носки попадают в магазины.

Москва. Пасмурно. Сетевой супермаркет. В его тележке бутылка вина и сыр. Он бесцельно едет по магазинам, думает, чтобы ещё купить. Сегодня у него в гостях будет Вика. Он хотел произвести впечатление, как вспомнил, что на его носках дырка. Носки из города Ковров выгодно выделялись – если он их покупал, оставалось ещё на пиво. Если он выпьет бутылочку, то ни чего страшного, Вика не почувствует, да и одной бутылки вина мало.

Пришла Вика, она была порывиста и перепрыгивала с темы на тему, ей хотелось много рассказать, но все было как-то куцо и по чуть-чуть, он понимал, что ей не чего рассказывать. Бутылка вина игриво чпокнула и они улыбнулись друг-другу.
-Сколько мы не виделись?
-Месяцев 5, я скучала.
Когда он раздевался, Вика увидела, что на нём чистые носки, без дырок «Не все ещё потеряно» подумала она и забылась в поцелуях.

Часть 2.

Последнее, что они помнили, это как нюхали порох в вертолёте. Было очень весело, они догоняли ценный трофей, занесенный в Красную книгу, но стрельба все более была хаотичной и самое последнее, что он припомнил, как зашёл в кабину к летчику и сказал, что хочет порулить. А теперь они здесь.

Казалось, что это перевалочная станция, во время войны, везде снували люди, подвозили новых, с криком запихивали в составы они трогались, не успев отойти подходили другие. Царила суета и неразбериха.

Какой-то пузатый генерал с пробитой головой кричал драгуну, крепко державшему за руку «Обращайся по форме, солобон», но драгун был непреклонен. Валялась бумага, кто-то писал, подписывал, ветер вырывал листки из рук, слышались расстрельные выстрелы.

Они не понимали, что происходит. Это так сильно отличалось от московского офиса Газпрома, от секретарш с бархатным голосом, от девочек, оформленных без трудового договора обычными сосками, от бумаг и совещаний. Немного болело тело, но было легко и очень хотелось разобраться в происходящем.

Драгун начал бить генерала. «Отвести меня к главному вашему, я боевой генерал, командовал операцией под Шатоем в 1997-ом году и требую к себе отношения как офицеру». Я попадаю под Женевскую конвенцию о военнопленных».

Их привели к мужику, на котором была шинель и треуголка, а сам он сидел на барабане и казалось, был очень занят, давал торопливые распоряжения и пил чай из стакана с подстаканником.
-Ваше благородие, менеджеры из Газпрома.
- Что за день такой? Подожди, ещё с китайцами не разобрались!
-Я офицер!
-Да закройте ему рот – сочный удар повалил генерала на спину.

Вдруг появилась девушка и упала на колени «Не хочу быть собачкой, хочу быть кошечкой, кошечкой». 2 мужичка с хвостами схватили её за волосы и поволокли к составу, доносилось только «Хочу быть кошечкой»
-Что за день?
Менджеры протянули свои визитки, надо отдать должное – золоченый шрифт и неброское «совет директоров».
-крупнейшая монополия – добавил самый маленький из них.

Все рассмеялись, они не понимали, что попали в ад, а этот мужик в шинели и треуголке, со стаканом чая – был сатаной. Да уж, никакой помпезности, все решалось в рабочем порядке.

-Я офицер – заревел оживающий генерал, он поднялся и отодвигая менеджеров вышел первым – и требую, чтобы мне первому объяснили, что здесь происходит!
- Времени мало – буркнул сатана и выпил чая.
-Доложить по форме и встать, когда с тобой разговаривает офицер.
Сатана пристально глядел на менеджеров чего-то соображая, но генерал не унимался.
- Эти жизни не нюхали, а я боевой офицер….
-Точно! – сатана что-то сообразил – этих отправить жизни понюхать! Как он только это сказала их утащили в большую печь, где путем разделения эго – их превратили в нити, они орали вопили, целлюлозные машины размалывали их суть, шпарили кипятком, а навивочные станки довершали работу. Через мгновение, весь совет директоров являл собой барабаны с нитками и трясся по пути на чулочно-носочную фабрику города Ковров. Они ещё смеялись и думали, что не плохо отделались, их ни кто не слышал, они кричали, что-то рассказывали. Но было так тихо и бессмысленно…

Серые грузчики, похватали их, Эдик развез по цехам, Матвей Николаевич проверил качество и побежал с лекалами к Маринке…

-Никакой ты не боевой офицер, ты шланг!
И этот гигантский, грузный, штабной генерал, завопил «Аааааа» и каждая мелкая полимерная частица вопила «Ааааа» скатываясь по сепаратору в огромный, нагретый до 400С автоклав. Там его расплавили, а последующая масса пошла на экструдер, где из неё выдавили полистироловый шланг. Вскоре дачники раскупят эти шланги для туалетов, ванных комнат, этот шланг намного лучше обычных труб – не гниет, не боится холодов и жары. Разные куски шланга будут с ностальгией вспоминать то время, когда они были единой массой расплава. Они будут скучать. Не зря химики говорят, что полимеры обладают памятью и не горят, в привычном понимании этого слова, а лишь возвращаются в свое изначальное состояние – расплав.

В аду по-прежнему царила неразбериха, отходили составы, сигналили поезда, драгуна, белогвардейцы, самураи, менеджеры, японцы, все что-то кричали, сыпались удары из репродуктора доносилось:
-Трусы, трусы, трусы, трусы! Дефицит трусов!
Ьуты